Атлантида=Санторин+Крит - так называлась глава в маленькой, небольшого формата книжке, которую я с замиранием сердца читал в своем золотом детстве. Помнится, тогда тоже было лето, тоже шел чемпионат мира, по радио (в дачном доме телевизора не было) только что возвестили трагическую весть о поражении от Бельгии, но мне это кзалось совсем уже неважным.
Важно было - побывать в тех волшебных, залитых солнецем и просоленных морем местах, которые чьи имена сладкой музыкой звучали
в названии главы.



Ах, Платон, Платон, великий обманщик, хитроумный сплетатель диалектических словес, бессовестный романтичный любитель мальчиков, ты задал работу всем европейским философам на двадцать пять веков вперед. А еще ты взбудорожил умы прекрасной и неправдопобной историей о могущественной стране, которую ты выдумал и которая все-таки существовала в реальности: и это противоречие - лишь один из примеров твоей диалектики, которой ты так ловко морочил - и морочишь до сих пор! - нас, доверчивых и наивных европейцев.

А ведь еще Аристотель поведал нам, что Атлантиду потопил тот же человек, который ее создал, и именно к Атлантиде относится затасканная в зубах цитата о том, кому Платон друг, а истина дороже. Но кто будет слушать скучного логика после сиреновых песен диалектического сладкопевца! И вот все новые и новые люди искали, где же именно утопил Атлантиду Платнон. Искали, конечно, умозрительно, а все поисковые операции ограничивались тыканьем пальцем в точки на карте.

Прочитав в раннем детстве роман Беляева, я твердо уверовал, что остатками Атлантиды являются Канарские острова. Это идея не выходила у меня из головы все те недели, которые моя семья провела на Гран-Канарии в 2011 году.

Если буквально следовать Платону, то, конечно, Атлантиду следует искать не где-нибудь, а именно в Атлантическом океане: указание "по ту сторону Геракловых столпов", как и на разверы острова - "больше Ливии и Азии, вместе взятых" не позволяют втиснуть затонувшую страну куда-либо еще.

Однако те, кто внимательно читай "Тимея", наверняка обратил внимание, сколь путано и противоречиво описания и цифры, приводимые Платном: манипулируя ими, можно без труда придавать Атлантиде какие угодно размеры.

Да тут еще и скучная, как настоящая наука океанология нудно повторяет, что в исторически близкие времена никакого сколь-либо значительного массива суши в Атлантическом океане не существовало.

9000 лет назад вот так же плескались океанские волны о выжженные скалы Канарских островов, и не было никаких городов, каналов и цирков, и не шли завоевывать "Европу вплоть до Тиррении и Африку вплоть до Египта" неисчислимые полчища атлантов, чей "дерзости положили предел" древние укры предки современных Платону афинян.

А что же было? А была Эгейя - первая европейская цивилизация, занесенная Зевсом-Быком на спине из мудрой и изуверской Финикии.
Все, что ведала Эллада, -
Только память, только тень,
Только отзвук Дома-Града;
Песнь Гомера, гимн Орфея -
Это голос твой, Эгейя,
Твой, вторично вставший, день!

Если Атлантида когда-нибудь существовала, то она была именно в Эгейском море, как это и предполагал еще в начале позапрошлого века русский академик Норов. Правда, не 9000 лет назад, как уверял Платон (точнее, его герои – он ведь писал, по существу, художественные произведения, персонажи которых только и делают, что накачиваются вином и ведут умные разговоры), а всего лишь за 900 лет до Платона.


Впрочем, почему "была"? Значительная часть Атлантиды-Эгейи благполучно существует и по сей день

"Остров есть Крит посреди винноцветного моря, прекрасный,
Тучный, отвсюду объятый водами, людьми изобильный,
Там девяносто они городов населяют великих"

Летом 2012 года я наконец попал на прекрасный и тучный Крит.
Становищем мы выбрали прибрежный отель "Крета Стар", между Ретимно и Кноссом.


Атлантида стала для целых поколений людей красивым мифом, сказкой, красивой, как сам рай. Мало кто задумывался над тем, что в платоновском творчестве Атлантиде предназанчалсь роль антиутопии. Атланты были плохими парнями, агрессорами, с которыми сражались хорошие парни – праафиняне, жители идеального государства, полностью соотвествующие представлениям Платона о том, как нам обустроить Афины. Современные Платону Афины слишком далеко отстояли от идела, и он нашел утешение в утопии, которую, следуя духу времени, отнес не в светлое будущее, а не менее светлое прошлое, о котором – какая досада! – не сохранилось ни устных преданий, ни письменных известий, и только саисские жрецы оказались столь любезны, что подробно записали историю Пра-Афин, по сравнению с которыми современная Платону Аттика представляла собой «скелет истощенного недугом тела».
«Какое бы славное или великое деяние или вообще замечательное событие ни произошло, будь то в нашем краю или в любой стране, о которой мы получаем известия, все это с древних времен запечатлевается в записях, которые мы храним в наших храмах; между тем у вас и прочих народов всякий раз, как только успеет выработаться письменность и все прочее, что необходимо для городской жизни, вновь и вновь в урочное время с небес низвергаются потоки, словно мор, оставляя из всех вас лишь неграмотных и неученых.b И вы снова начинаете все сначала, словно только что родились, ничего не зная о том, что совершалось в древние времена в нашей стране или у вас самих....»
Но вот парадокс: об идеальных супердревних Афинах мало кто помнит (хотя об их устройстве есть в Критии подробный рассказ). Может быть, потому, что платноновское государство описано таким идеальным, что поневоле становится скучным. Платон столкнулся с проблемой, которую в прошлом веке так и не решили совесткие фантасты, взявшиеся живописать коммунистическое будущее: когда все хорошо и все довольны, то писать, собственно, не о чем. Наших литераторов кое-как выручала космическая опера; Платону для оживления повествования понадобилась победоносная война.
Праафинское общество было строго аскетичным, аграрным государством, а то время как Атлантида описана Платоном как морская, торговая держава. А где торговля, там богатство (причем неравномерно распределенное), и роскошь, что, с точки зрения Платона, неминуемо ведет общество к печальному концу. Гибель Атлантиды выглядит как справедливое божественное наказание за всяческое непотребство.
«...когда унаследованная от бога доля ослабела, многократно растворяясь в смертной примеси, и возобладал человеческий нрав, тогда они оказались не в состоянии долее выносить свое богатство и утратили благопристойность. Для того, кто умеет видеть, они являли собой постыдное зрелище, ибо промотали самую прекрасную из своих ценностей; но неспособным усмотреть, в чем состоит истинно счастливая жизнь, они казались прекраснее и счастливее всего как раз тогда, когда в них кипела безудержная жадность и сила».Вышло, однако же, так, что Платон-поэт пересилил Платна-философа: он благословил то, что собирался проклясть, антиутопия вышла красивей и убедительнее утопии.
Любопытно, что рассказ о Пра-Афинах скептики долгое время использовали для критики всех свидетельств Платона об Атлантиде: ладно, говорили они, океанское дно - дело темное, там можно смело помещать хоть Атлантиду, хоть Лемурию со страной Му, но что касается суши, то здесь фантизии легко разоблачаются. Древнегреческое государство в догомеровскую эпоху? Чушь, дичь, нелепость. А коли так, коли описание супердревних Афин есть только вымысел Платона, то разве не следует таким же вымыслом считать Атлантиду?Но все оказалось не так просто. Историки и археологи раскопали Микенскую цивилизацию, существовавшую за много веков до классической Греции, о которой - совсем как в платоновском повествовании - у потомков почти не осталось воспоминаний.Задолго до Гомера были и златообильные Микены, и Фивы, и все те же Афины... А на юге, за грядой скалистых островов, раскинулась морская минойская держава.И пусть она была гораздо меньше платоновской Атлантиды, но от этого она не была менее прекрасной и величественной.Когда-то на Эгейском море безраздельно владычествовал флот критских правителей, именуемых миносами. В мифах Минос фигурирует как имя собственное - возможно, что имя одного из правителей превратилось в титул, как это имело место с Карлом или Цезарем.Совсем как платоновские атланты, минойцы посылали суда во все концы известного тогда мира, ведя торговлю от Трои до Египта.

"Там — надменные миносы
Колебали взором мир;
Там — предвечные вопросы
Мудрецы в тиши судили;
Там — под кистью краски жили,
Пели струны вещих лир!"

Кносский дворец, служивший одновременно и жилищем, и храмом, и складом, со множеством комнат, залов, переходов, в котором неопытному человеку легко было потеряться - отразился в преданиях о критском Лабиринте"Всё, чем мы живем поныне,—
В древнем городе-дворце
Расцветало в правде линий,
В тайне книг, в узоре чисел;
Человек чело там высил
Гордо, в лавровом венце!"

Продолжение следует....